Я еду домой! Том 3 - Страница 110

110

Замелькали сады, куда-то бегущие тетки, корова еле увернулась от переднего бампера, и я даже услыхал возмущенный вопль ее хозяйки, пробившийся ко мне сквозь броню. Могучие колеса гулко стучали по кочкам, за мной поднимался шлейф пыли, судя по всему, погода здесь уже давно стояла сухая и теплая. А вот в Германии бы так не получилось, там асфальт кругом.

Пулеметы заткнулись, но по мне начали стрелять с разных сторон. Пули застучали по кабине и кузову, пару раз клюнули правое стекло, оставив на нем белые непрозрачные круги и заставив обматерить стрелков — где я теперь другое такое возьму?

В зеркало я увидел, как откуда-то из-за поворота выскочил военного вида грузовик, рванул за мной следом, разгоняясь, над крышей его кабины заплясал пульсирующий огонек, в результате чего начало постукивать по машине сзади, заставив материться еще грязней. Порадовал, правда, тот факт, что я запаски с задней стенки кузова догадался в сам кузов переложить, так их хоть не продырявят.

Упало давление в заднем правом колесе, машину немного повело, но я включил подкачку колес. Хорошо, что мы по кочковатому проселку несемся, дурак-пулеметчик бьет по мне с упора, с сошек, что расположил на крыше грузовика, а их машина раскачивается так, что у него половина пуль в землю уходит, вздымая качественную дымовую завесу прямо в секторе обстрела, а вторая половина летит в небо.

К счастью, дорога еще немного виляла, дома с садами и заборами регулярно перекрывали сектор обстрела преследователям. Затем деревня кончилась, грузовик набрал такую скорость, что я с ужасом думал о том, что буду делать, если попадется крутой поворот. Грузовик сзади не отставал, но и не догонял. Обстрел с него прекратился, видать пулеметчик пытается ленту сменить. Хорошо что у них тут ничего крупнокалиберного не нашлось, против какого-нибудь НСВ моя броня не устоит, решето будет.

А колхозники-то, ты гля, козлы какие, а? Явно же разбойничают здесь. Поедет кто сильный — небось кепки ломать будут да кланяться, а одиночку примут и ограбят. Да и самого, небось… Не отпускать же. Ох, недаром все самые жестокие и страшные бандиты всегда из крестьян получались. Пока живет крестьянин под надзором и по правилам, так и мысли у него правильные, крестьянские. Он же опора, он всех кормит, и ему есть о чем думать. А вот когда власти над ним нет, а от главных своих дел он отрывается, то в мозгу его образуется пустота. Ровно на том месте, которое было крестьянскими хлопотами заполнено. Природа пустоты не терпит, в пустоту попадает всякое дерьмо, а через дерьмовый фильтр пройдя крестьянские базовые потребности превращаются не пойми во что. Бережливость — в дикую жадность, практичность — в жажду наживы, терпеливость — в бесчувственную жестокость.

Вот и эти такие. Тут мертвецов нет, в лесах этих самых, оружием где-то разжились. Живут мародерством, а грабежи так и вовсе попутное, мало ли кто проедет. И при этом об основных своих делах не забывают, вон поля обработаны, скотина на выпасе, а остальное так, чуток подработать, на молочишко и деткам на свистульки. Практичные же, я уже говорил.

Вроде как навстречу машина тоже едет, бескапотный грузовик с белой кабиной, но огня с нее не ведут. Да мне и хрен с ним, пусть ведут, только разве что стекло жалко, попятнают пулями и смотри тогда на дорогу как хочешь. Меня другое больше волнует — куда я выеду? Не тупик ли здесь дальше, где-нибудь на лесной опушке? Не придется ли разворачиваться и гнать в обратном направлении, как в дурацком кино?

Встречный грузовик сначала долго сигналил, потом шарахнулся с дороги, сразу увязнув в кювете, видать не на перехват выскочили, а по своим делам ехали. Обстрел сзади возобновился, к грузовику присоединился какой-то пикап с пулеметом в кузове, но с меткостью у них проблем было еще больше, легкая машина скакала по проселку сайгаком. Несколько пуль снова клюнули в кузов сзади, но броня на это отзывалась лишь унылым звоном.

Показалась следующая деревня, такая же населенная, как и та, которую я проскочил. От крайних домов раздались автоматные выстрелы, на лобовом стекле, справа, появилось белое пятно. Вокруг деревни были поля, и я решил по улицам не прорываться, свернул уже не на проселок даже, а просто на колею в поле, по которой, похоже, здесь больше трактора ездили. Амплитуда кочек оказалась какой-то особенно мерзкой, «унимог» начал здорово раскачиваться, время от времени отрывая колеса от земли. Грузовик меня продолжал преследовать, а вот пикап отстал, по таким неровностям гнать у него не получалось. Появилось тихое желание остановиться. Высунуться в люк с пулеметом и встретить преследователя, но было признано идиотским — нет смысла, они меня пока вроде и догнать не могут. Если, конечно, не на засаду гонят, чего не хотелось бы, если честно.

Пыли стало больше и я потерял преследователя из виду, в зеркалах была сплошная желтовато-серая завеса. Обстрел тоже прекратился. Машина продолжала нестись вперед как взбесившийся слон, удивляя при этом совершенно неуместной тишиной в салоне, спасибо толстенным стеклам и бронеплитам. Кот, сидящий на полу, смотрел на меня дикими глазами, явно не понимая такого с собой обращения. То вроде на кресле спал, то теперь на всех четырех устоять не может. И когтями не во что вцепиться, тут никаких ковриков, все пластиковое, чтобы из шланга мыть.

Пронеслась еще одна деревня, совсем маленькая, из которой по мне уже никто не стрелял, затем еще одна, потом указатель на что-то имени «Битвы Варшавскей 1920», а затем я обнаружил, что за мной никто не гонится.

110